За последние полтора десятилетия появилось значительное количество работ, раскрывающих все новые и новые страницы отечественной истории периода 1917-1920 гг., и все же многие аспекты этой поистине неисчерпаемой темы остаются под покровом тайны. К таковым, несомненно, относятся события 1918 г., связанные с авиационными поставками из Украинской Державы Гетмана Павла Скоропадского на Дон, где восставшие против советской власти казаки провозгласили независимую республику – Всевеликое Войско Донское (ВВД).

Главой новоиспеченного государства (Атаманом) стал генерал-майор Петр Краснов, который считал, что в перспективе Дон должен войти в состав обновленной единой России.
Однако эти намерения пока приходилось относить в неопределенное будущее, т.к. казачье государство вело тяжелую войну с большевиками и остро нуждалось в оружии и военном снаряжении. Например, начальник штаба Донской армии генерал Иван Поляков вспоминал: «В Войсковой штаб отовсюду шли настойчивые просьбы: «Дайте оружие, патроны, пулеметы, пушки, снаряды, аэропланы, автомобили, обувь и т.д.».

В то время военная и политическая ситуация вокруг ВВД складывалась таким образом, что помощь могла прийти только из Украины. Краснов рассчитывал легко найти взаимопонимание со Скоропадским, которого хорошо знал по царской службе. Однако территорию Украины фактически контролировали германо-австрийские войска, да и сам Гетман пришел к власти при поддержке немцев, и без налаживания контактов с ними у донцов не было шансов решить свои проблемы.
Краснов немедля направил в Киев весьма представительную делегацию, на деятельность которой возлагал большие надежды. Он хорошо знал, что с Первой мировой войны в Украине остались огромные запасы военного имущества российских Юго-Западного и Румынского фронтов…
Посланцы Атамана довольно быстро нашли общий язык с гетманскими властями и немецким командованием. На переговорах рассматривался целый комплекс вопросов межгосударственных отношений, нашлось там место и поставкам самолетов на Дон.
11 июня полномочный представитель ВВД в Украинской Державе генерал Александр Черячукин в письме Краснову сообщил, что хлопочет «все время и ежедневно» об отпуске казакам аэропланов, добавив с изрядной долей оптимизма: «Все это налаживается недурно; хотя всего не дают, но много обещали».
В ответном письме от 23 июня Краснов потребовал добиться в предельно сжатые сроки – до 30 июня – отправки на Дон 12 аэропланов. На тот период в распоряжении Гетманата находилось свыше 190 самолетов, в т.ч. более 110 исправных. И это только в составе строевых частей, а ведь были еще и запасы авиапарков.
Поскольку Украинская Держава ни с кем не воевала, то могла помочь авиатехникой донским казакам, которые вели борьбу с ее потенциальным противником – большевиками. И все же «выбить» аэропланы в установленные Атаманом сроки Черячукину не удалось.
С этого момента история «авиационных» отношений Украины с Доном приобретает детективный оттенок. Современные российские исследователи Вячеслав Кондратьев и Марат Хайрулин в своей интереснейшей книге «Авиация гражданской войны» утверждают, что донские представители в Киеве завязали отношения с п-ком Вячеславом Барановым, которого ошибочно называют главным инспектором авиации Украинской Державы (на самом деле в тот период Баранов занимал более низкую должность инспектора авиации Киевского района).
По происхождению он был донским казаком и вызвался помочь «сословным братьям». Сформированный им эшелон из 24 вагонов с аэропланами, двигателями, запчастями и авиабомбами благополучно покинул Киев.
В сопроводительных документах значилось, что он вез имущество для гетманского авиаотряда в Харькове. Действительную цель предприятия Черячукин раскрыл в письме Краснову от 5 июля: «Аэропланы (20 штук) теперь направляются в Харьков или, может быть, даже в Таганрог Думаю, что по негласному словесному сношению нашего офицера для связи при Кнерцере можно будет добиться, что немцы не заметят, как эти аэропланы будут по ошибке отправлены в Ростов или в Новочеркасск, и, может быть, некоторые из них перелетят, для сего прошу соответствующих распоряжений офицеру связи при Кнерцере. Здесь я с своей стороны постараюсь добиться ошибочной отправки аэропланов из Таганрога в Ростов, но думаю, что с местным командованием устроить эту ошибку еще лучше».

Задуманная комбинация удалась. Хотя поезд следовал весьма неспешно, с большими задержками, он беспрепятственно пересек украино-донскую границу, прошел через контролируемый немцами Таганрог и 27 июля достиг столицы ВВД Новочеркасска. Солидная поставка вдохнула жизнь в донскую авиацию, которая до этого насчитывала едва ли 5 машин. Краснов в своих мемуарах «Всевеликое Войско Донское» указывает, что в августе численность авиапарка его армии составила 25 аэропланов. Это можно считать подтверждением прибытия на Дон 20 самолетов из Украины.

Свой след в истории с поставками гетманской авиатехники оставил управляющий отделом (то есть министр) торговли и промышленности ВВД Владимир Лебедев – в совсем недавнем прошлом известный русский предприниматель, основатель самолетостроительной фирмы Акционерное общество воздухоплавания «В.А. Лебедев».Приехав в Киев 2 августа, он попытался провернуть лихую коммерческую операцию. Как писал генерал Поляков, Лебедев занялся «некрасивой аферой, вскрытой мною при помощи начальника Донской авиации полковника Усова, о стремлении его продавать Дону не принадлежащее ему авиационное имущество». Этот скандал вынудил Лебедева перекочевать в Екатеринодар (ныне Краснодар), где он вскоре получил портфель управляющего отделом торговли и промышленности в Особом совещании (правительстве) при Верховном руководителе Добровольческой армии.

В день прибытия Лебедева в столицу Украины на Дон отправился второй сформированный Барановым эшелон из 40 товарных и 1 пассажирского вагона, в котором ехала группа гетманских летчиков, возглавляемая п-ком Ковалевым.
Как пишут Кондратьев и Хайрулин, в это время украинское правительство узнало о тайной деятельности Баранова и приказало арестовать его, а также потребовало от немецкого командования задержать второй состав.
Но Баранову, якобы, удалось вместе с этим эшелоном бежать в Новочеркасск, а немцы оставили без внимания обращение Киева, потому что были связаны с Доном секретным договором о военной помощи.
Найденные в украинских архивах документы позволяют подкорректировать версию российских историков. 13 августа инспектор авиации Украинской Державы п-к Александр Наконечный, посетивший накануне Киевский авиапарк, издал приказ № 109, в котором высоко оценил деятельность Баранова. В частности в этом документе отмечено, что благодаря его усилиям и стараниям командира авиапарка войскового старшины (подп-ка) Богдашевского «багато добра спасли i довели до ладу своею енергіею, своею працею, своею щирою любов 'ю до aвiaцii…
Зазначеі особи вкупі з другими старшинами парка та тими козаками, котрі по мірі загального божевілля i злодійства зостались чесними i правдивими робітниками» (стиль и орфография оригинала).

С 27 августа Баранов приступил к исполнению обязанностей инспектора авиации на время отпуска Наконечного. Таким образом, он никак не мог уехать на Дон 2 августа. Но как бы там ни было, Баранов действительно оказался в Новочеркасске. По мнению украинских историков Николая Литвина и Кима Науменко, ему удалось это сделать в сентябре. Он возглавил авиацию Донской армии и вскоре получил звание генерал-майора. Дальнейшая его судьба сложилась не самым худшим образом.После захвата большевиками территории ВВД в начале 1920 г. он выехал в Крым, где занял пост заместителя командующего авиацией в Русской армии Врангеля. Когда красные заняли и Крым, Баранов эмигрировал. Жил в Болгарии, Сербии, а затем перебрался во Францию и смог там поступить на службу в министерство авиации. Когда в 1940 г. Германия разгромила Францию, Баранов вместе с министерством был эвакуирован в Великобританию. Умер он в Лондоне 21 июня 1964 г. в возрасте 76 лет.

Но вернемся к событиям 1918 г. У читателя может возникнуть справедливый вопрос: почему в своем приказе Наконечный расписывает деятельность Баранова в самых радужных тонах, тогда как тот уже успел отправить на Дон целых два эшелона с украинским авиационным добром?
Вполне возможно, что Наконечный был солидарен со своим подчиненным и прикрывал его. Источником такого попустительства могла служить позиция самого Гетмана. Так, сотрудник Управления Воздушного флота Украинской Державы Петр Билон в своих воспоминаниях утверждает, что отправка самолетов и летчиков на Дон проводилась по личному приказанию Скоропадского.
Тем не менее, в тот период поставки носили нелегальный или в лучшем случае полулегальный характер. Подтверждение тому находим в воспоминаниях уже знакомого нам генерала Полякова: «Все ее (Украины – Авт.) склады были под ключом у немцев, и потому, если кому-либо удавалось «стащить» нужное для Дона и доставить в область, его расценивали как героя, наделяли особым вниманием и благодарностью. Подобным, например, способом «выкрали» и обманным путем доставили в Новочеркасск несколько десятков аэропланов с запасными частями и подвижными мастерскими, т.е. многомиллионное имущество».
Необходимо отметить, что согласно сведениям исследователя истории белой авиации Ю.П. Доронина, упомянутый Поляковым поезд-мастерская был доставлен стараниями заведующего химико-физической лабораторией при донском авиационном парке инженера Чернова, а вывозом военного имущества из Украины занимался военный летчик подп-к Антонов – будущий командир 3-го Донского самолетного отряда.

Поставки вооружений для ВВД были узаконены только 7 августа с подписанием «Секретного соглашения», по которому украинское правительство обязалось «в кратчайший срок снабдить Всевеликое Войско Донское вооружением и предметами воинского и санитарного снаряжения по примерному нормальному расчету на три корпуса».
Вероятно, это соглашение некоторые должностные лица Украинской Державы восприняли как своего рода карт-бланш и, вовсе махнув рукой на формальности, стали отправлять эшелоны на Дон без всяких документов. Например, таким образом была осуществлена последняя известная на сегодня авиационная поставка, включавшая 26 вагонов имущества Екатеринославского авиационного парка.

Бдительные украинские пограничники не позволили подозрительному составу преодолеть кордон с ходу – 6 октября его задержал «керуючий залогою догляду» (начальник досмотровой заставы) железнодорожного участка Луганск-Вергунки. Как сообщал в телеграмме, адресованной сразу четырем украинским министерствам (путей, военному, внутренних и иностранных дел), пограничный комиссар М.Е. Свергун, через 2 дня состав «був силою вивезений на Дон».
Свергун запрашивал у Киева указаний и требовал «підкреслення авторитета украiнсько влади перед представниками Дона, аби останні знали, що вони на Українi, а не на Дону, що я i Moi спiвробiтники ютнуем на залогах не для того, щоб їм всякий доброволець Дона наносив образи, а задля того, щоб нам турбуватися за добробут Української Держави», Правда, пришла эта сверхсрочная депеша в Киев аж 18 октября. В итоге МИД с большим запозданием запросил разъяснений у Черячукина, но никакого ответа от него не дождался.
В середине ноября в Украине вспыхнуло антигетманское восстаниe: в первые же дни которого прервалось железнодорожное сообщение с ВВД. Спустя месяц Украинская Держава прекратила сущесвование. Была восстановлена Украинская Народная Республика УНР), что привело к резкому ухудшению украино-донских отношений и перечеркнуло возможность дальнейших поставок.

К сожалению, отсутствует информация о типах самолетов, отправленных из Гетманата на Дон. Поскольку на вооружении и в Украине, и в ВВД находились такие аппараты, как Nieuport XXIII, Sopwith «1/2 Strutter», Voisin, Far-man XXX, можно с большой вероятностью предположить, что именно их и доставили казакам.В декабре 1918 г, ко времени падения Украинской Державы, авиация Донской армии располагала, по разным данным, 56 или 68 аэропланами. Из них 10 перелетело от красных и, скорее всего, еще несколько у них удалось отбить. 9 машин, по свидетельству Краснова, пароходами Донского флота «Христофор» и «Сосиетэ» были доставлены из портов Румынии и Крыма. В июле донцы договорились с немцами о поставке шести самолетов.

Впоследствии Черячукин купил еще два германских аппарата. Во второй половине декабря, находясь в Киеве, уже занятом войсками Директории УНР, генерал отправил их на Дон под управлением к-на Гринева и поручика Башкатова, которым доверил доставить Атаману шифрованный доклад о событиях в Украине.

Вполне возможно, что именно благодаря сотрудничеству с немцами казаки получили как минимум один Hansa-Brandenburg C.I. Из Украины эта машина также могла прибыть, т.к. гетманский Воздушный Флот располагал несколькими аэропланами такого типа. В целом, не менее половины всего самолетного парка ВВД было сформировано из техники Украинской Державы, причем ни в одном источнике ничего не говорится об оплате за эти поставки.
Донская авиация принимала активное участие в войне с большевиками. По данным Кондратьева и Хайрулина, только за 1918 г. удалось выполнить 334 полета продолжительностью 504 ч, сбросив на позиции противника 448 бомб и около 80000 листовок. Особенно интенсивно казаки использовали свою авиацию в боях под Царицыном (сейчас Волгоград).

Об одном из вылетов, совершенном 11 января 1919 г., вспоминал Краснов. В тот день Атаман вместе с главой британской военной миссии на Кавказе генерал-майором Ф.С. Пулем наблюдал, как «поднялись, несмотря на мороз, пять донских аэропланов и полетели бросать бомбы в Царицын». Наверное, самое важное задание в своей истории донская авиация выполнила в апреле-мае 1919 г., наладив «воздушный мост» с участниками Вёшенского (или Верхнедонского) антибольшевистского восстания на севере ВВД. Наверняка в этих событиях не обошлось без самолетов и авиаторов, прибывших из Украины.

Таким образом, можно констатировать, что на Дон убыло значительное количество гетманских авиаторов, а поступившие из Украины аэропланы составили львиную долю Воздушного Флота ВВД. Эти пополнения в значительной степени способствовали превращению донской авиации в довольно серьезную боевую силу, оказавшую свое влияние на ход гражданской войны на Юге России.

Оригинал взят у stariy_voin в Омский аэропорт. 1931 год.

Оригинал взят у kleomen в Позитивное ретро о жизни Ленинграда 70-ых.

Оригинал взят у skif_tag в Ростов и ростовчане

День 28 апреля 1918 г. вошел в историю Украины, как последний день Центральной Рады. Главной силой, устранившей ее с политической арены, стали немцы, которых она на переговорах в Бресте пригласила для защиты своего суверенного государства от московских большевиков. Теперь сами украинские социалисты, заседавшие в Раде, стали для германских генералов почти большевиками.

На следующий день в Киеве был избран Гетман. Им стал бывший генерал-лейтенант русской армии Павел Скоропадский – личность, продолжающая и сегодня вызывать самые противоположные оценки. Столпами, на которых держался его режим, были немецко-австрийские войска, владельцы крупной частной собственности и кадровые офицеры русской армии, которых довольно много собралось на Украине. Последнее обстоятельство весьма благоприятно отразилось на авиации.
При Центральной Раде именно кадровые офицеры-авиаторы привлекались для создания воздушного флота УНР. С приходом к власти близкого им по духу Гетмана многие из них остались служить в его армии. Это упрощало проблему комплектования частей личным составом и решение других жизненно важных вопросов. Вот только один пример.
В недрах штаба ВВС УНР в течение марта-апреля была разработана структура военно-воздушного флота Украины, подразделявшая его на авиацию и воздухоплавание.
Официально этот документ вступил в силу уже после 28 апреля, но новые власти не только не внесли в него каких-либо изменений, но даже нумерацию приказов сохранили в соответствии с принятой в Генеральном штабе армии УНР. В дальнейшем этот документ был дополнен еще одним, по которому в структуру авиадивизионов вводились поезда-мастерские, и в таком виде он стал одним из основополагающих нормативных актов для гетманской авиации на протяжении всего ее существования.

Итак, вопрос о преемственности, кажется, не возникал. Тут, как говорится, все решали кадры. А что мы знаем об этих людях? О тех, кто служил в Украинской авиации в течение весны-осени драматичного 1918 г.?
Архивы сохранили немало материалов, позволяющих заглянуть в то время, однако и сегодня далеко не на все вопросы можно дать ответ. Нельзя даже точно сказать, кто возглавлял гетманский воздушный флот в течение этих семи с половиной месяцев. Можно лишь утверждать, что еще в начале августа инспектором "Повітрової Фльоти" (главкомом ВВС) был полковник Горшков.
Судьба этого человека до сих пор окончательно не выяснена. Он прошел долгий и славный путь в русской армии: будучи офицером инженерных войск, принял участие в войне с Японией, потом стал одним из первых отечественных военных летчиков, во время первой мировой войны много и успешно летал на "Муромцах", а в мае 1917 г. возглавил эскадру этих кораблей. Затем была служба в армиях УНР, Гетмана, возможно, и в Красной Армии, (во всяком случае, советские источники это утверждают).
Обстоятельства окончания карьеры Горшкова и его смерти загадочны. Бывший врач эскадры воздушных кораблей К. Фине в своих мемуарах пишет, что Горшков, покинув Украинскую армию, подался на юг к белым, но там его не приняли. Переехав в Одессу в 1919г., он был застигнут там большевиками и расстрелян. По советским источникам, он служил в Красной Армии и умер в 1919 г.
Как видим, обе версии сходятся только в годе смерти. Будем надеяться, что дальнейший исторический поиск прояснит судьбу этого незаурядного человека.

Сегодня известно много фамилий офицеров, солдат и чиновников, служивших в украинской авиации. К сожалению, объем журнальной статьи не позволяет их все опубликовать, поэтому ограничимся лишь некоторыми старшинами, как тогда называли офицеров: инспектор (командующий) авиации полковник Наконечный, инспектор авиации Харьковского района полковник Гаусман, командир Екатеринославского авиадивизиона подполковник С. Заборовский, командир Харьковского авиадивизиона подполковник Р. Шоманский, командир Харьковского авиапарка подполковник Лисневич, командир Полтавского авиадивизиона капитан Л. Гринев. В общей сложности мы сегодня располагаем списками, в которых значатся более 150 человек.

Достаточно хорошо известна и материальная часть, которой располагали гетманские ВВС. В предыдущей статье мы выяснили, что основным источником комплектования парка самолетов было наследство боевой авиации русской армии. Гетманский воздушный флот мог получить какие-то машины и от германского командования. Установленным является тот факт, что летом 1918 г. армия П. Скоропадского располагала 189 легкими самолетами и 4 воздушными кораблями.
Но далеко не все эти самолеты были способны подняться в воздух. Так, тяжелые корабли вероятнее всего только числились на бумаге, а в действительности могли представлять собой разобранные на "запчасти или сильно поврежденные и не подлежащие восстановлению "Муромцы". Хотя сама эскадра "Повітрових кораблів" как войсковая часть сохранялась, по крайней мере, до декабря 1918 г.

К этому времени в ней осталось всего 10 офицеров и 50 "козаків вартовоі команди", что составляло около 4% от ее состава в начале декабря прошлого 1917 г. Командовал эскадрой бывший капитан русской армии сотник Неймарк. Он прибыл в часть за несколько месяцев до октябрьского переворота и в лучшем случае успел совершить лишь несколько учебных полетов на "Муромце".
Исправных аппаратов насчитывалось около 60%. Вряд ли в двух других авиарайонах, Киевском и Одесском, дела обстояли лучше. Вполне резонно предположить, что в распоряжении Гетмана находилось чуть больше 110 боеспособных самолетов. По даже это по тем временам было довольно внушительной силой.

Авиаторы прилагали много усилий, чтобы содержать исправную технику в приличном состоянии и ремонтировать стоявшие без дела поврежденные аэропланы. Поиск запчастей к самолетам и автомобилям шел постоянный. За ними приходилось охотиться по всем городам Украины, а когда дело казалось совсем безнадежным – на выручку приходила знаменитая "авиационная смекалка". Как-то офицеры Полтавского авиадивизиона решили во что бы то ни стало отремонтировать грузовик своей части. Недостающие детали нашлись у соседей из бронебатареи.
Вскоре ее командир с досадой писал своему коллеге-авиатору: "Двое старшин дорученого Вам дівізіону взяли із майстерні дорученоі мені батареї дві справлених ресори від грузовика "Паккард". Прохаю Вашого роспорядження про негайне повернення зазначеніх ресор…

Звертаю Вашу увагу на ту обставину, що старшини, котрі взяли ресори, сказали моєму кладовщикові, що одержати ресори із кладовоі я особисто ім дозволив, між иншим такого дозволу я ім і ні кому не давав. " (тут и далее стиль и орфография оригинала)

Однако использовать боевую авиацию по ее прямому назначению так и не пришлось. Гетманская армия практически не воевала. Вплоть до ноябрьского восстания, организованного лидерами УНР, боевые действия на Украине ограничивались карательными экспедициями против народных выступлений. Для такой войны авиация не требовалась.

Сведений о полетах в архивах сохранилось очень мало. То вдруг мелькнет служебная записка с требованием починить забор аэродрома, который был сломан при неудачном выполнении учебного полета, то появится требование на авиационное горючее.
Очевидно, самолеты использовались лишь для тренировок и курьерско-почтовых заданий. Свидетельством тому может служить любопытный циркуляр, разосланный в войска 23 мая за подписью Наконечного. В нем определялось штатное количество аэропланов в артиллерийских и истребительных отрядах. Каждое такое подразделение должно было располагать 5 машинами первой очереди и таким же количеством самолетов второй очереди.
К первым были отнесены "самольоти зовсім нові, чи не бувші у великому ремонті", а ко вторым – те, что уже прошли через "капиталку" или требовали небольшого ремонта, который можно было выполнить силами самого отряда.
Но самое интересное – инструкция по использованию этих машин. Самолетами "першоі черги" предписывалось "користуватися тільки для виконання відповідальньїх доручень начальства (перельоти з пакетами, перельоти з персонами, виконующими завдання висчоі влади та т. ін. )", а аэропланами " черги користуватися за для треніровочних польотів".

К услугам авиации гетманское правительство решило прибегнуть, когда встал вопрос о налаживании связи с центрами белого движения на юге России. 18 октября в Полтавский авиадивизион поступил приказ с требованием обеспечить функционирование линии "воздухопочты" Киев – Новочеркасск. Для этого предписывалось "спешно приготовить к работе шесть двухместных самолетов с шестью летчиками и двумя наблюдателями". Для дислокации постов линии определялись Киев, Лубны и Полтава.
Это было серьезное задание – гетманское правительство четко определило свой политический курс на заключение федеративного договора с Россией и, конечно, не большевистской.
Чем еще была заполнена жизнь авиаторов в эти спокойные месяцы? Помимо приведения матчасти в боевую готовность, личный состав занимался бытовым обустройством. В войсках вводились новые звания, новая символика, устанавливались новые традиции, осваивался украинский язык. Все эти мероприятия проходили далеко не гладко.
Военный Министр Рогоза даже вынужден был издать строгий приказ, где в частности говорилось: "… деякі офіцери, користуючись гостинністю України, не лічать для себе обов'язковими розпорядження Українського Уряду… Хто не виконає своі обіцянки… будуть вислані за межі України. "

К концу сентября в частях получили указания о новых опознавательных знаках. На плоскостях аэропланов, не имеющих обозначений государственной принадлежности, предписывалось "накладывать знак изображение трезубца Украинской Державы черным цветом, а на старых аппаратах… временно должны оставаться старые круги: (красный, синий, белый). "

Как видим, власти не спешили с радикальной украинизацией. Это можно сказать и о введении языка: если всевозможные циркуляры центральных органов издавались в основном на украинском языке, то на местах гораздо чаще пользовались русским. Продолжали действовать старые уставы. Не забывались и старые традиции.
Такая, например, как день Святого Ильи, считавшийся праздником воздушного флота. Всячески старались сохранить память и о недавних боях первой мировой. В Харьковском районе по распоряжению Гаусмана начали собирать личные "альбомы, фотографические карточки, записки, дневники и т. д…. – как исторические документы воздушной войны… "
Держава старалась обеспечить своим офицерам достаточно высокий жизненный уровень. Скажем, командир авиадивизиона получал денежное содержание в размере 800 карбованцев в месяц, а его подчиненные офицеры на 10-25% меньше. Чтобы "почувствовать" эти деньги приведем, цены на некоторые продукты той поры: пуд пшеничного хлеба – 11 крб., пуд мыла 60 крб., пуд сала – 133 крб., ведро вина – 16 крб., 34 коп.

К середине осени 1918 г. военно-политическая обстановка вокруг Украины и в ней самой резко обострилась. Роковыми для Гетмана стали поражение Германии в мировой войне и ноябрьская революция в этой стране, которая привела к отречению от престола его главного союзника – кайзера Вильгельма II. Лишившись такой мощной опоры, нужно было ожидать в скором времени больших социальных потрясений. В это время стали спешно приводить в боевую готовность все имеющиеся в распоряжении войска, в том числе и авиацию.
Летнее затишье принесло пагубные последствия. Кажется, только теперь авиаторы решили точно определить, какими боезапасами обладают. Когда на склады пошли запросы на бомбы, выяснилось, что все заявки удовлетворить не удастся. Так, на Полтавский артсклад в середине ноября поступили требования от Харьковского и Полтавского авиадивизионов в общем количестве на 1262 бомбы, при наличии всего 267 шт. (135 шт. – 10-ти фун., 81 шт. – 25-ти фун., 36 шт. – 40-ка фун, 5 шт. – 2-х пуд и 10 шт. – 3-х пуд. ).

Положение усугублялось нехваткой летчиков. Командир одного из истребительных отрядов на запрос о боеготовности своего подразделения вынужден был сообщить, что при трех вполне исправных "Ньюпор-ХХIII" он сможет поднять в воздух только две машины, т. к. отсутствует третий пилот. Очевидно, к этому времени многие авиаторы перебрались в "истинно русскую" Добрармию или просто устранились от участия в гражданской войне.
Впрочем, в плачевном состоянии оказалась вся гетманская армия. Вспомним полные горечи слова булгаковского Алексея Турбина: "Народ не с нами. Он против нас… В балагане я не участвую", – и что-либо добавлять будет излишне. Поднятое Директорией восстание, которое в широких массах ассоциировалось с именем Симона Петлюры, без особого кровопролития прокатилось по Украине. Гетман очень удачно смог отбыть за границу. А в жалких остатках его войска, перешедших на сторону победителей, в декабре уже звучали бравурные речи: "Тревожний час проішов, ми твердою ногою стоімо на шляху відродження демократичної України… ".

Оригинал взят у proshakov в Сохрани Британию белой

Оригинал взят у mysea в Антиалкогольная кампания


Кто помнит?

Жозефин Миртл Корбин была единственной в мире четырехногой женщиной
Жозефин Миртл Корбин была единственной в мире четырехногой женщиной. По медицинским данным вторая пара ног принадлежала ее несформировавшемуся сиамскому близнецу, поэтому они не всегда слушались женщину.
Любопытный факт: Жозефин была матерью 5 здоровых детей, причем зачаты они были с помощью разных половых органов – у женщины было 2 вагины.

Оригинал взят у visual_archive в The Teds by Chris Steele-Perkins, Great Britain '1976